| барная стойка на углу всегда прячется под полу - тонами догорающей свечи, скрывая за собой худые ножки Ромильды Вейн, затянутые всегда в алые колготы, выглядывающие из-под красивой черной юбки - колокольчик, такой же кокетливой, как сама Ромильда. Через предплечье перекинуто старое кухонное полотенце, когда-то белоснежное и накрахмаленное, теперь затянутое серой дымкой грязи и несуразными ляпами масла и остатков еды. Ромильда нетерпеливо постукивает пальчиками с алыми ногтями по потертому дереву и ждет, когда наконец-то ее смена подойдет к концу, чтобы можно было стянуть с себя этот отвратительный передник с рюшем ( такие носили разве что горничные в девятнадцатом веке, фу!) и выпить стаканчик - другой виски, болтая с Томом о прошедшем дне и обсуждая каждого непутевого посетителя, заскочившего перекинуть рюмку. Ромильде нравится вот так сидеть допозна на работе, зная, что уже не нужно метаться между столами с подносом и посудой, чтобы выхватить галлеончик в благодарность от охмелевших посетителей, нравиться болтать ногами на слишком высоком для нее барном стуле, наблюдая через мутноватое стекло стакана, как бармен готовит свое рабочее место к закрытию. Кажется, у этой девочки нет проблем, жизнь ведь продолжается, медленно течет ручьем событий, возможно, не таких насыщенных как хотелось бы, но и не стоит на месте, заглушенным стоком. Кажется. За солнечной улыбкой, заразительным хохотом по утрам, пока распахиваются ставни и вокруг пахнет терпким насыщенным кофе, за невероятным потоком энергии, грозящей снести на своем пути все, она создает впечатление девочки - урагана, насыщенной жизнью. А потом закрываются двери бара, за спиной остаются друзья и коллеги, затихает шум и голоса ее выдуманной сказки, в которую хочется верить, но получается только играть роль.
Ромильда вытирает тыльной стороной ладони подтеки дешевенькой туши ( на упаковке обещали стойкость при любых ситуациях!) и продолжает методично дорезать салат на ужин, поглощенная звенящей тишиной когда-то родительского дома, теперь пустого и мрачного. Она осталась одна в 1998, который маячит в сознании яркой картиной день за днем, пока не распахиваются огромные зеленые глаза, налитые кровью недосыпа и боли. Мама. папа. брат. Как много можно вложить в эти слова, когда уже потерял? а живы ли? Возможно, она никогда не узнает правду, брошенная на произвол судьбы, разбитая, еще не зрелая девочка, которая верила в победу и шла с гордо поднятой головой вперед, желая быть на первой линии обороны. В тот день ее спасли обстоятельства, непреклонность МакГонагалл и удача, если можно назвать удачей исчезновение всей семьи и короткую записку угловатым отцовским почерком - "прости, но так было нужно". И она верит каждую секунду в то, что так действительно было правильно, сбежать, исчезнуть с радаров вместе с пятнадцатилетним братом - сквибом, обреченным на смерть в условиях новой, пропахнувшей гнилью реальности.
- я буду сильной, мерлинова борода! - каждое утро, рассматривая в зеркало россыпь своих веснушек по бледной болезненной коже ( и солнца мало, и алкоголя много) ромильда себе дает новое обещание, которое на самом деле всегда одно и то же, только новые интонации вплетаются в голос в зависимости от шкалы кошмаров, приходящих в эту ночь. А потом на лицо ложиться пара слоев косметики ( той самой, маггловской, из очередного массмаркета), ноги обтянуты ярко - красными колготами, а волосы вьются красивыми локонами с отблеском меда и солнца. Ромильда умеет быть обворожительной и веселой, прятаться за заразительным смехом, очередной шуткой, новой сплетней, услышанной накануне от постоялицы бара. Душа компании, не имеющая в груди ничего, кроме пустоты и черной зияющей ямы одиночества. Но разве имеет она право на то, чтобы страдать под аккомпанимент слез, вечернего вытья в подушку и разодранных в клочья плечей, когда за границами собственного маленького мирка разразилась кровавая бойня за жизнь, за будущее, за идею и тех, кто положил себя веря в лучший конец?
В оппозиции ей кажется, что она ошиблась и нужно бежать назад, прятаться за деревянной барной стойкой и очередным стаканом медового пива, заказанного подпитым посетителем, завернутым в мятую запятнанную мантию. В оппозиции все не так, как казалось, они не кучка неумелых школьников, желающих быть полезными хотя бы своей храбростью. Эти люди выросли слишком рано, вооруженные, целеустремленные и до черта разъяренные. В окружении таком кажется, что все на самом деле глупая шутка, что ей просто по случайности открылись двери, которые теперь уже закрыть не получится, потому что гордость гриффиндорская скребет где-то за прочной костью грудиной надоедливо, протяжно и болит эта гордость, не пускает удрать. И она не убежит, будет стоять до последнего, падать, разбивать в кровь колени и плевать собственной кровью, пока боевые маги оппозиции снова и снова учат ее основам боя, заставляя подниматься с колен, отряхивая брюки от пыли, грязи и разводов собственных слез обиды и злости.
Она не сдастся. Только потом снова перекинет стаканчик - другой. Ведь это же не проблема?
_____________________-
1. все обсуждаемо, от внешности до красных колгот и будущих отношений персонажей. я помню, что ромильда была влюблена в рона, а сейчас он завсегдатай баров, они могут найти точки соприкосновения, общение, дружбу и ее приход в орден.
2. все детали биографии, характера тоже обсуждаемы.
3. я буду вас радовать графикой)
4. играть люблю, пишу по мере времени, но стараюсь не затягивать | |
